Терминологические сложности и ошибки в регионоведении

Андрей Иванович Конюченко – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России и зарубежных стран Челябинского государственного университета.

К написанию этого материала, в определенной степени, подтолкнуло ознакомление со статьей В.Г. Петровича[i]. В ней рассказывается об истории создания нового учебного пособия по истории Саратовской области в рамках проекта «История России через историю регионов». В работе приняло участие 14 чел. Один из авторов поясняет причины выбора названия для учебного пособия: «Следует обратить внимание, что наша книга называется именно «История Саратовского Поволжья», а не «История Саратовской области». Изначально авторская группа пришла к такому названию пособия, поскольку за несколько столетий административно-территориальные границы страны менялись, и некоторые территории, входившие в наш регион, когда-то были частями Самарской, Пензенской, Волгоградской областей и наоборот. Вот почему название «История Саратовского Поволжья» представляется нам исторически корректным»[ii].

Из этого явствует, во-первых, что понятие Саратовского Поволжья шире понятия Саратовской области и, во-вторых, что неоднократно менялось в течение времени.

По аналогии, можно применять понятия Оренбургский край, Оренбуржье, когда речь идет о времени существования Оренбургской губернии, некогда включавшей в себя частично территории таких современных субъектов Российской федерации, как Челябинская и Курганская области.

Но нельзя говорить о существовании Оренбургского края в составе Золотой, Ногайской орды, Башкирии, также как и о присоединении Оренбуржья к Российскому государству, потому что на тот момент его не существовало.

К Российскому государству присоединялись иные, иначе называвшиеся территории, и только потом, находясь в ее составе, они получали новые названия, под которыми и фигурировали в дальнейшем. Поскольку эти названия (территориальные термины, хоронимы) образовывались в (данном случае) от основанных Российским государством на новых землях городов (Саратов, Оренбург), то использовать такую терминологию (Саратовский край, Оренбургский край) в исторические периоды, когда этих городов и в мыслях ни у кого не было, крайне некорректно.

Подобную экстраполяцию (распространение современных географических терминов на прошлое) можно допускать только в том случае, если существует обратная связь. Например, в советских учебниках раньше писали о древних государствах на территории СССР. Это указывало на то, что на современной территории Советского Союза в Древнем мире существовали определенные государства. Именно государства: Урарту, Согдиана, Бактрия, Парфянское царство и др. Даже если они получили используемые в современной исторической науке названия позднее, они существовали в Древнем мире не просто как географические территории, а как государственные образования.

Хоронимы (названия определенных территорий по географическому, природному, историческому, административному принципам) могли меняться с течением времени, могли возникать синтетические сочетания или уточняющие формулировки.

Возникает вопрос: а как быть историкам при обозначении территорий, которые не имели устоявшихся хоронимов? Думается, что лучше использовать различные нейтральные географические термины: Южный Урал, западная часть Южного Урала, Южное Зауралье, Среднее Поволжье, зона фронтира Среднего и Нижнего Поволжья. Наверное, можно и еще что-либо придумать. Но не стоит использовать поздние территориальные термины, поскольку они не имеют обратной связи: их переносят во время, когда их не существовало. Это все равно, что писать: «Московская область в составе союза племен вятичей».

Ссылки на то, что это было сделано для большей ясности в детских головах, будут выглядеть неубедительно. Тогда нужно придумывать и ставить на это учебное пособие гриф: «Для детей до – …цати лет. Читать взрослым строго запрещено». Представьте, что иностранец, не знающий толком не то что историю Среднего и Нижнего Поволжья, но и историю России, познакомится с такими названиями глав учебного пособия, как «Саратовский край в составе Золотой Орды и после ее распада…», «Присоединение Саратовского края к Российскому государству…» И какие выводы он из этого сделает?

Возможно, примерно такие. 1) Саратовский край после образования оказался в составе Золотой Орды, и саратовцы терпели золотоордынское иго и платили дань. 2) После распада Золотой Орды Саратовский край был присоединен к Российскому государству (видимо, опять был завоеван и утратил свою независимость).

Думается, что к региональной (территориальной) терминологии следует относиться более внимательно. Но, к сожалению, достаточно обратных примеров. В частности, в последнее время искажается понятие Южного Урала.

Если говорить о понятии региона, то оно многопланово. И в различных университетах, в которых преподается регионоведение, оно понимается по- разному. Есть континентальные регионы (Северная и Южная Америка), субконтинентальные (Западная, Центральная, Южная, Восточная Европа). Если регионоведение специализируется на отдельных странах, то в них выделяются отдельные регионы (Кавказ, Урал, Дальний Восток и др.).

Если признать отдельные районы страны макрорегионами, то их составные части, например, Урал Полярный, Приполярный, Северный, Средний, Южный можно назвать субрегионами. Значит, на микроуровне микрорегионами следует признать территориально-административные единицы. Далее по нисходящей вниз распространять понятие региона бессмысленно.

В основе регионоведения в любом случае лежит географический принцип, который может дополняться историческим и экономическим факторами. Но приоритет остается за географическим. В связи с этим просто неверно и неграмотно называть Челябинск столицей Южного Урала, т. е. понимать под этим субрегионом Челябинскую область (происходит смешение понятия субрегион и микрорегион).

Южный Урал состоит, по меньшей мере, из таких субъектов Российской федерации, как Башкортостан, Оренбургская и Челябинская области. Как быть с городами Уфа и Оренбург? Разве они не на Урале находятся?

Приходилось слышать, что это столицы Башкирии и Оренбуржья. Тогда, может быть, придумать специальное название для Челябинской области? Челябинье будет звучать некрасиво, тогда, может, Челябинский край? Слишком претенциозно, если сравнивать с имевшим место в истории Оренбургским краем и современными Ставропольским, Краснодарским, Красноярским и др.

Думается, что сочинять ничего не следует. Хотя изобретено такое новое понятие, как «Аксаковская земля», под которой понимается, можно сказать экстерритория (вне конкретной территории) или надтерритория, поскольку под ней подразумеваются те места, где С.Т. Аксаков жил и бывал[iii].

Если кто-то не согласен с понятием Южного Урала, принятым в советской географической науке и исторической литературе (территория от широты города Верхний Уфалей до широтного участка реки Урал)[iv], то нужно приводить внятные опровержения, а не заниматься досужими домыслами.

«Южноуральские» ошибки повсюду: в названиях челябинских университетов, в объявлениях и репортажах, и уже зафиксированы на камне. Например, на памятной доске, размещенной на стене второго корпуса ЧелГУ, в частности говорится: «В этом здании в 1976 г. открылся Челябинский государственный университет – первый университет на Южном Урале». Первый университет на Южном Урале появился в Уфе в 1957 г.

Подобное вольное обращение с географической терминологией дезориентирует подрастающее поколение и приводит к непониманию между соседями, живущими в разных административно-территориальных единицах одного субрегиона.

 

 Примечания

 [i] Петрович В.Г. Региональная история: быть или не быть? // Преподавание истории в школе. 2016. № 7. URL: http://pish.ru/blog/archives/category/articles/%d1%81%d1%82%d0%b0%d1%82%d1%8c%d0%b8-%d0%b7%d0%b0-2016-%d0%b3%d0%be%d0%b4

[ii] Там же.

[iii] Аксаковская земля. Уфа, 2013.

[iv] См., например, Алеврас Н.Н., Конюченко А.И. История Урала XI–XVIII в. Челябинск, 2000. С. 14.