Нужен ли нам такой учебник по истории России?

  Б.Н. Найденко –  доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой социальных дисциплин, истории и культурного наследия ГБОУ Академия социального управления

 Завершается процесс обсуждения историко-культурного стандарта, представленного министерством образования и науки РФ широкой общественности. О значении этого события много говорить не приходится. Все мы давно ждём добротной, научно обоснованной концепции, которая могла бы стать фундаментом для написания школьных учебников по истории России.

В концептуальных основах историко-культурного стандарта даны для этого рекомендации. Среди них такие как:

1.  «Изложение материала в учебнике должно формировать у учащихся ценностные ориентации, направленные на воспитание патриотизма, гражданственности и межнациональной толерантности…»

2.  «Патриотическая основа исторического изложения имеет цель воспитать у молодого поколения чувство гордости за свою страну, за её роль в мировой истории…» и др.

Казалось бы, подобные рекомендации можно только приветствовать. Анализ концептуальных основ историко-культурного стандарта даёт право констатировать, что в целом они соответствуют замыслу создания единой объективной концепции курса школьного учебника по истории России, способной формировать национальный идеал её гражданина. Правда, некоторые положения требуют корректировки.

 В п.7, например, трудно согласиться, что «история религий, в первую очередь православная, должна… пронизывать собой всё содержание учебника», поскольку для советского периода нашей истории, да и современной России не характерна превалирующая религиозность общества .      В п. 9, где речь идёт о задачах учителя истории для основной и старшей школы, было бы полезным вменить в обязанности учителей привитие навыков умения пользоваться основами научной методологии оценки исторических событий, научить учащихся, особенно выпускников старшей школы методологически грамотно использовать исторический материал.

Что же касается содержания разделов историко-культурного стандарта, то, на наш взгляд, оно не отвечает заявленным концептуальным основам. Создаётся впечатление, что специалисты в рабочей группе не договорились между собой. Одни, готовившие концептуальные основы, действительно заинтересованы в написании такого учебника, который формировал бы у учащихся чувство гордости за свою страну. Другие же, видимо, не разделяют эту позицию. Данная точка зрения основывается на авторском анализе содержания историко-культурного стандарта, который позволил сформулировать замечания и, в целом, отношение к данному проекту.

В первом разделе «От Древней Руси к Великому княжеству Московскому» замечание, прежде всего, к трактовке о династии Рюриковичей как скандинавской по своему происхождению династии, т.е. вновь норманская теория образования Древнерусского государства подаётся в стандарте как достоверная и единственная, при этом авторы ни слова не говорят, о версиях антинорманистов, прежде всего М.В. Ломоносова и его последователей в России и за рубежом. Таким образом, замалчивание одной только критики норманской теории уже  является фальсификацией истории. Таким подходом к теории образования государства патриотизма школьникам не добавить. Далее следует ошибочное утверждение о том, что в конце Х века на Руси было принято христианство в православном варианте. Но о православном христианстве уместно говорить лишь со второй половины ХI века.

                      В разделе указывается, что к началу ХIII века определились сильнейшие земли Руси – Черниговская, Смоленская, Суздальская, Волынская. В то же время, ни слова не сказано о Северо-Западной Руси – Новгородско-Псковской земле. Она упоминается только концу ХIV века, как Новгородская и Псковская республики. Причём – боярские. На самом же деле  боярский совет в них являлся лишь рабочим органом, а высшая власть принадлежала народному собранию – вече. Отсюда боярскими называть их некорректно.

В этом же разделе, в понятиях и терминах, персоналиях наблюдаются неточности: Василий Тёмный (правильно Василий II Тёмный). Упоминается о Патриархе, хотя патриархия была создана в Московском государстве в конце ХVI века, но не в ХV в.

Во втором разделе «Россия в ХVI-XVII вв.: от великого княжества к царству» на наш взгляд, некорректно сформулировано само название. В предыдущем разделе авторы утверждали, что термин «царь» уже начинает применяться к политической фигуре Великого князя Московского в ХV веке.  А здесь XVI-XVII вв. и подчёркивается переход к царству. Нелепость. В 1547 году Иван IV официально принял титул царя, так, что вторая половина XVI и весь XVII вв. это царство, а не переход к нему.

В третьем разделе «Россия в конце XVII-XVIII вв.: от царства к империи» в подразделе «Империя Петра Великого», где речь идёт о реорганизации армии упоминается о создании флота России. Это абсурд. Армия – сухопутные силы. Флот – военно-морские силы (или торговый флот, гражданский флот, речной флот). Флот никогда в состав армии не входил. Далее авторы пишут о реформах государственного управления в множественном числе, что неправильно. Реформа государственного управления была единой в годы правления Петра I. В  её содержание не входило учреждение суда. Это уже другая – судебная реформа.

Замечания по четвёртому разделу «Российская империя в XIX- начале ХХ вв.» В подразделе «Николаевское самодержавие: государственный консерватизм»,- наряду с другим упоминается о кодификации законов, что не совсем правильно. Уместно говорить о глобальной систематизации права и законодательства России, начиная с Соборного Уложения 1649 года. В то время, как кодификация – только часть этой работы.

По пятому разделу «Формирование и эволюция советской системы. Великая Отечественная война 1941-1945 гг.» имеются следующие замечания. Во вступлении к разделу, где речь идёт о построении «сталинского социализма» и его характерных чертах, отмечается приоритет насильственных методов решения политических и экономических задач, что позволяет школьнику предположить, что до установления Советской власти в нашей стране, методы управления в России были ненасильственные, это несерьёзно, во-первых, а во-вторых, известно, что в советское время система государственного управления имела своё историческое название – командно-административная система управления. Этот термин и надо применять.

В следующем абзаце утверждается о том, что в ходе Великой Отечественной войны решался вопрос о существовании России и независимости её народов. Не понятно, это ошибка или преднамеренное игнорирование факта существования СССР, нашего государства?

В подразделе о революции и гражданской войне, 1917-1921 гг. также не ясно по каким критериям окончанием гражданской войны выбран 1921 г.? Ведь известно, что она закончилась в европейской части России в 1920 г., а на Дальнем Востоке – в 1922 г.

Далее, упоминая о «разгоне» Учредительного собрания, авторы применяют устаревшее клише. Что значит разгон учредительной организации? Это применение силы. Сегодня разгоняют несанкционированные митинги и демонстрации водомётами, слёзоточивыми газами и т.д. В том случае, в январе 1918 г. большевики объявили о закрытии Учредительного собрания.

 О предназначения ВЧК.  Авторы забыли о важнейшей её функции – борьбе с беспризорничеством. Наоборот, этот момент надо усилить. Даже в то, самое трудное для Советской власти время, она проявляла первостепенную заботу о детях – будущем страны.

В подразделе «СССР в 1929-1941 гг.: «сталинский социализм». Культурная революция, как составная часть триединой задачи (индустриализация промышленности, коллективизация сельского хозяйства, культурная революция), выглядит обеднённо. На самом деле культурная революция – крупномасштабная проблема, содержала в себе сложные задачи, решаемые в области образования, науки, искусства, культуры. В результате её реализации страна получила образованное общество, творческую и научную интеллегенцию. Была создана колоссальная по своему потенциалу научно-техническая и культурная база построения социально-ориентированного государства, государства социализма. С учётом же решения проблем в области индустриализации промышленности и коллективизации сельского хозяйства были созданы институты его вооружённой защиты – военно-промышленный комплекс и современные вооружённые силы.

Невозможно согласиться с авторами о том, что в условиях кануна и начала Второй мировой войны во внешней политике СССР проявлялись «…великодержавные амбиции Сталина». Давно научно доказано, что в тех условиях заключение договора о ненападении с Германией от 23 августа 1939 г. и подписание дополнительного секретного протокола к нему являлось вынужденной мерой, ответной реакцией на торжество «мюнхенской политики», вынужденным применением принципа политического прогматизма советским руководством в области международных отношений.

Абсолютно неверно, исторически некорректно и унизительно называть Сталинградскую битву сражением, а Курскую битву – событием. Как известно, результатом этих битв стал коренной перелом в пользу СССР и стран антигитлеровской коалиции в Великой Отечественной и во Второй мировой войнах. Странным кажется и то, что в содержании этого раздела ничего не говорится о главном итоге – о Великой Победе и её всемирно-историческом значении.

В разделе шестом, посвящённом послевоенному периоду нашей истории до начала «перестройки», невозможно согласиться с авторской констатацией, что социалистическая экономическая модель была эффективна лишь в экстремальных условиях форсированной модернизации, а в мирное время – явно проигрывала Западу. М. Тэтчер, например, в условиях послевоенного периода называла советскую плановую экономику самой предсказуемой и жизнеспособной.

В разделе седьмом «Распад СССР и становление новой России (1985 – 2012 гг.)», на наш взгляд, в самом названии раздела есть некое несоответствие тем процессам, которые сопутствовали исчезновению с международной арены Советского Союза, как одной из двух сверхдержав. Дело в том, что в слове «распад» подразумевается больше объективного, в то время как в слове «ликвидация», наоборот, заложены субъективные внутренние и внешние факторы. Несомненно, это была подготовленная ликвидация СССР, точка в которой была поставлена подписанием в Беловежской пуще 8 декабря 1991 г. лидерами Белоруссии, России и Украины договора о денонсации союзного договора от 1922 г. Также, как была ликвидирована Советская власть в России в начале октября 1993 г. путём расстрела Верховного Совета РСФСР из орудий взвода танков Кантемировской дивизии.

В последнем случае авторы стандарта совершенно правильно отметили этот исторический факт в подразделе о становлении новой России (1991-2012 гг.). Во втором абзаце так и записано: «Ликвидация системы Советов. Принятие новой Конституции России (декабрь 1993 г.)». Авторы попытались уйти от термина «геополитическая катастрофа», интерпретируя демонтаж СССР как нежизнеспособной системы, однако во втором случае по сути подтвердили ликвидацию всей советской системы.

 В дальнейшем, несмотря на заявленную хронологию  в последнем подразделе до 2012 года., события начала ХХI века в историко-культурном стандарте представлены скомканными, по сути незамеченными.

 По поводу так называемых «трудных вопросов». Сложно сказать, по каким критериям их составляли, но, что бросается в глаза: в большинстве из них присутствует задействованность аксиологической функции истории, как науки и учебной дисциплины. Она требует методологически верной оценки исторических событий. «Оценка» упоминается в 18 из 31 вопроса. И если авторы считают, что в оценке исторических явлений, фактов, событий, процессов и заключаются трудности, то они сами себя выдают с головой, как учёные-историки, отвергающие методологические основы этой науки.

Далее, ряд вопросов составлен некорректно, некоторые из них граничат с фальсификацией и звучат провакационно, например, вопрос о «присоединении Украины к России (причины и последствия)». Разве это было не воссоединение через четыреста с лишнем лет?! Или авторы вопроса желают возбудить интерес украинцев называть нас оккупантами?

Абсолютно некорректно поставлен вопрос об историческом выборе Александра Невского в пользу подчинения русских земель Золотой Орде. Авторы, видимо, забыли, что на момент завоевания русских земель единого государства уже не было. Александр Ярославович был всего лишь Владимиро-Суздальским князем, приглашаемым Новгородской республикой в качестве главного воеводы, он не был признанным руководителем всех русских земель, поэтому у него не было права выбора, как у главы государства. А потом, надо также помнить, что именно Александру Невскому принадлежит инициатива возрождения государственности. Его дети и внуки начали процесс формирования Московского централизованного государства.

И, наконец, о роли варягов в образовании Древнерусского государства. Хотя об этом уже шла речь в обсуждении содержания первого раздела историко-культурного стандарта. Где логика? Сначала авторы однозначно утверждают о династии Рюрика, как о скандинавской, а потом этот вопрос для них становится трудным. Выпячивая пресловутую норманскую теорию, которую уже разгромили давным-давно, почему не заботимся о продвижении версии М.В. Ломоносова, господа? Неужели нам выгодно, чтобы восточных славян и нас, их потомков считали неспособными к самостоятельному государственному управлению?

В целом, подводя итоги анализа историко-культурного стандарта, следует отметить, что содержание предлагаемых в нём разделов не соответствует заявленным концептуальным основам. Этот материал не обеспечит выполнения заложенных ими рекомендаций, поскольку в содержании разделов имеются ошибки, неточности, тенденциозная подача материала, порой, граничащая с фальсификацией, особенно в разделах V-VII, что свидетельствует об игнорировании составителями этих разделов методологических основ истории.

Оставив предложенный историко-культурный стандарт, как основу для написания новых учебников по истории России, лучшего, что есть из учебников по истории России на сегодняшний день мы не получим. А имеется не самое лучшее. Следовательно, надо либо менять предложенную концепцию, либо тщательным образом перерабатывать содержание разделов историко-культурного стандарта. Судя по всему, решать эту задачу должен новый состав рабочей группы.