Е.Л. Наек. Календарный вопрос в дореволюционной России

Одним из признаков, отличающих цивилизованного человека, является умение считать время и ориентироваться в пространстве. Точность той или иной системы исчисления лет во многом зависит от технической оснащенности и обладания знаниями. Человечество создало большое количество календарей, начиная с самых простых, основанных на верованиях и приметах, и заканчивая сложнейшими, построенными на астрономических вычислениях.

Многообразие календарей создает трудности при преподавании истории в школе. Учащиеся задают вопросы примерно такого содержания: «Почему в одном учебнике дата вторжения армии Наполеона в Россию 12 июня 1812 года, а в другом – 24 июня?», «Если в 1812 году разница между старым и новым стилем составляла 12 дней, то почему в XX веке уже 13»? Чтобы правильно ответить на них, необходимо пояснить особенности двух календарных систем, с которыми педагоги наиболее часто сталкиваются при преподавании истории России – юлианской и григорианской.

Юлианский календарь был введен римским диктатором Гаем Юлием Цезарем в 46 г. до н. э. взамен очень неточного республиканского календаря. После реформы средняя продолжительность года стала составлять 365 дней и 6 часов. Для того, чтобы ликвидировать отставание календарного года от астрономического, состоявшего из 365 суток 5 часов 48 минут и 46 секунд, было решено получавшийся лишний день добавлять к месяцу февралю. Продолжительность года по юлианскому календарю отличается от тропического года[7] на 11 минут и 14 секунд (календарный год длиннее), каждый год эта разница накапливается и за 128 лет составляет сутки.

На Никейском соборе в 325 г. юлианский календарь был признан обязательным для всего христианского мира. Были также составлены правила для определения дня пасхи. Одним из них стало постановление отмечать ее только после весеннего равноденствия и после иудейской пасхи.

В 1582 г. папа Григорий ХШ провел реформу юлианского календаря. Продолжительность календарного года по григорианскому стилю стала больше тропического года на 30 секунд. Были внесены изменения в правила определения високосных лет. Если в юлианском календаре последние годы столетий, например, 1600, 1700 и т. д. всегда являются високосными, то в григорианском по отношению к ним было введено новое правило: год являлся високосным, если первые две цифры делились на 4 без остатка. Следовательно, не все из последних годов столетий являются високосными, например 1700 – простой, так как 17 не делится на 4 без остатка. Подобное нововведение сокращало каждые 400 лет на три дня, приближая продолжительность календарного года к тропическому.

Русская Православная церковь не признала эту реформу и продолжала придерживаться старой системы летоисчисления. Причиной этого стало то, что римская церковь нарушила христианские правила пасхалии; отмечалось также несовершенство григорианского календаря. Таким образом, разница в счете времени между Россией и западноевропейскими странами постоянно увеличивалась. В XIX в. она составляла 12 дней, а в XX в. – уже 13.

В XIX в. в отношениях с западными странами Россия сталкивается с большими хронологическими неудобствами. Некоторые государственные учреждения в стране, например, министерство иностранных дел, перешли на новый стиль. Внутри самой страны по-прежнему пользовались старым стилем, но были и территории (Финляндия, Польша), которые жили по григорианскому летосчислению. Все это привело к тому, что в XIX в. в России стал обсуждаться календарный вопрос.

Одним из первых ученых, проанализировавших разницу между старым и новым стилем, стал морской офицер и педагог П. Гамалея[8]. Его идеи поддержал будущий декабрист В. Штейнгель, указавший что «рано или поздно ощутим в исправлении календаря надобность»[9]. В контексте либеральных реформ, проводимых Александром I, появились первые газетные статьи отечественных и зарубежных ученых, посвященные календарному вопросу.

Вновь вопрос об исправлении календаря в России был затронут в 1830 г. Для рассмотрения проекта, поданного на имя Николая I, был создан особый комитет, в который входили видные ученые. Введение в России нового исправленного календаря было признано обоснованным и предложено с 19 августа реформируемого года считать следующим днем 1 сентября. Министр народного просвещения князь К. Ливен доложил императору мнение ученых, но сам выступил против какой-либо реформы, оценивая ее как опасную для общественного спокойствия. Николай I согласился с мнением князя. Примечательно, что заседания комитета по календарному вопросу проходили в обстановке строжайшей секретности и стали достоянием общественности только в середине 1860-х гг.

Не все ученые разделяли мнение о необходимости календарной реформы. Например, видный астроном Д. Перевощиков пришел к выводу, что «папа Григорий ХШ со своими преобразователями напрасно расстроили мудрое дело Никейского собора»[10]. Некоторые исследователи уклонялись от обсуждения реформы календарной системы в России. Иногда подчеркивалось, что не только юлианский календарь имеет существенные недостатки, но и «григорианское летосчисление, несмотря на все принятые меры, тоже не представляет совершенного согласия с истинным течением Солнца»[11]. На этом основании делался вывод, что если два календаря несовершенны, то введение григорианского календаря в России будет противоречить мнению Русской православной церкви.

К середине 50-х гг. ХIХ в. точка зрения высших слоев общества России по календарному вопросу была обусловлена известной формулой «православие, самодержавие, народность». Исходя из нее, все западное считалось для России чуждым и отвергалось. После поражения в Крымской войне и смерти Николая I положение изменилось. Отмена предварительной цензуры позволила более активно обсуждать реформу календаря в печати. В качестве показателя данной тенденции характерна выписка из заседания Русского географического общества[12]. Важнейшим вопросом заседания являлся как раз календарный. Общество просило правительство принять григорианский календарь вместо юлианского. В качестве официальной точки зрения правительства и Русской православной церкви показательна реакция П. Хавского[13], который отрицал возможность введения в России нового летосчисления. Компромиссная точка зрения принадлежала греческому писателю Маврокордато, считавшему, «что неисправность григорианского календаря менее значительна, чем ошибочность календаря юлианского». Показателен вывод исследователя, гласивший, что исправить христианское летосчисление можно не принятием григорианского календаря, а поверкой собственного. Для того, чтобы избежать погрешности, необходимо «в данное время выпустить 12 дней и учредить особый високосный год чрез каждые 128 лет»[14].

В это же время президент Академии наук граф Д. Блудов выдвинул идею о внесении от ее имени проекта о переходе на европейский стиль исчисления времени. Видный историк М. Погодин поддержал точку зрения графа. Против выступили видный предприниматель и меценат В. Кокорев и поэт-публицист князь П. Вяземский, считавшие, что народ воспримет перемену стиля как ересь. Поддержка П. Вяземского побудила В. Кокорева выдвинуть еще один тезис в поддержку своего мнения. Он сводился к следующему: вызванное переменой стиля смещение церковных праздников непременно приведет к народным выступлениям. В конечном счете после долгих дискуссий Д. Блудов решил проект не выдвигать. Поскольку вопрос обсуждался в закрытом кругу лиц и стал известным только благодаря воспоминаниям В. Кокорева[15], он не сыграл большой роли в дискуссии. Тем не менее показателен факт, что многие высшие должностные лица Российской империи пришли к мысли о возможном изменении календарной системы.

Дискуссия о календарной реформе привела к возникновению идеи о «вечном календаре»[16]. Для нее большое значение имели труды М. Лалоша, которые содержали сравнительную характеристику многих календарных систем, в том числе и не исследовавшегося ранее армянского календаря. Эти исследования оказали влияние на последующие научные работы[17].

В середине 1860-х гг. вопрос о реформировании календаря снова стал предметом дискуссии в периодической печати. Профессор Дерптского университета И. Медлер прямо заявил о том, что «наш русский календарь требует реформы»[18]. Выход из положения ученый видел не в принятии григорианского календаря, который несовершенен, а в преобразовании юлианского. Эта реформа должна была заключаться в следующем: «отбросить в настоящее время (1864) 12 дней: следовательно, в году реформы будет 353 дня и потом принять 1900 за простой год, а также годы 2028, 2156, 2284, 2412, 2540, 2668»[19].

Выводы, сделанные И. Медлером и Маврокордато, представляли собой вариант, который мог бы устроить и Русскую православную церковь, и научные круги, и государство. Однако окончательное решение данного вопроса натолкнулось на резко отрицательное отношение духовенства и части общества, которое видело в реформе отрицательное западное влияние. Примером такого отношения служит критическая статья О. Бодянского, высказавшего мысль, что «при исправлении летосчисления следует обращать внимание не на одну лишь астрономическую часть его, но и на часть религиозную»[20]. При этом он считал, что для реформы календаря в России нет достаточных оснований.

Появление многочисленных исследований о необходимости реформы юлианского календаря заставило Русскую православную церковь сформулировать точку зрения по этому вопросу. Священнослужители пытались обосновать, почему церковь не желает изменять календарь. Одним из главных аргументов был тезис о совпадении чисел пасхи в григорианском и иудейских календарях[21]. По мнению церковных деятелей, этот факт противоречил христианским догмам, принятым на Никейском соборе.

Собственное решение календарной проблемы предложил А. Сапожников[22]. Он считал необходимым созвать всемирный съезд богословов, который должен решить все спорные вопросы в пользу григорианского календаря или одной из систем, предложенной учеными. Подобное решение проблемы способствовало бы принятию единой системы исчисления лет во всем христианском мире. При этом подчеркивалось, что «введение нового летосчисления в гражданское употребление особо от введения в церковное хотя и возможно, но должно быть признано нежелательным»[23].

Отдельные положения работы А. Сапожникова были вынесены на обсуждения специальной Комиссии по календарному вопросу, созданной при Русском астрономическом обществе[24]. В основном это касалось второстепенных предложений – например, о замене языческих названий месяцев христианскими. Основными причинами создания комиссии следует считать приближение круглого 1900 года и связанное с ним увеличение разницы между юлианским и григорианским календарями еще на один день. Другой немаловажной причиной является появление большого количества различных предложений о реформе календаря и вызванный ими резонанс в обществе.

Задача комиссии, в работе которой принимал участие великий ученый Д.И. Менделеев, заключалась в подготовке реформы юлианского календаря с учетом материалов заседаний Комиссии при Императорской Академии наук 1830 г. Особенно подчеркивался тот факт, что православными государствами неоднократно отвергались попытки представителей Римской католической церкви навязать григорианский календарь. Комиссия постановила не принимать григорианский календарь и остановиться на одном из проектов, выработанных астрономами. Такому решению способствовала позиция представителя Синода В. Болотова, резко выступившего против самой идеи внедрения в стране «чуждой и несовершенной системы исчисления лет». Он высказал мысль о том, что «культурная миссия России по этому вопросу состоит в том, чтобы еще несколько столетий удержать в жизни юлианский календарь и чрез то облегчить для западных народов возвращение от ненужной никому григорианской реформы к неиспорченному старому стилю»[25]. С этим доводом не согласился Менделеев, заявивший, что реформу календаря можно производить отдельно от пасхалии и совершенно ее не касаться. После долгих дебатов было выработано предложение вместо юлианского календаря ввести новый, по которому предполагалось отбросить 14 дней из принятого календаря и считать високосными годы, делящиеся на 4, за исключением лет, делящихся на 128. Тогда до 1920 г. этот календарь был бы лишь на 1 день впереди григорианского календаря, а с 1920 – на два дня.

Другие предложения сводились к изменению названий месяцев с января по июнь, исходя из того определения, что они языческие и в реформированном календаре неуместны. В частности, было предложено заменить название месяца «март», посвященного богу войны у древних римлян, наименованием «мир», посвященным идее Николая II о созыве Гаагской мирной конференции.

Работа комиссии не стала точкой отсчета для реформирования календаря в России. Русская православная церковь в очередной раз воспротивилась решению календарного вопроса, и решение комиссии, носившее рекомендательный характер, не повлекло за собой каких-либо действий. Единственным положительным следствием стало учреждение особой комиссии при Императорской Академии наук. Разрешение на ее деятельность было дано Николаем II, а на заседаниях должны были выработать компромиссное решение, учитывая доводы всех слоев общества. Данное обстоятельство свидетельствовало о признании существования календарной проблемы на государственном уровне.

В качестве членов в заседаниях комиссии приняли участие видные ученые-академики историк А. Шахматов, астроном и астрофизик А. Белопольский, математик А. Ляпунов, метеоролог М. Рыкачев. Итогом деятельности стали следующие постановления: переход от юлианского календаря возможен только к григорианскому; решение всех прочих дел, связанных с реформой календаря, следует передать в межведомственную комиссию. Эти решения были приняты большинством голосов при нескольких особых мнениях.

Заметный вклад в деятельность комиссии внес известный астроном А. Бредихин,[26] выступивший за введение в России григорианского календаря. Он мотивировал это несовершенством всех поправок юлианского календаря и ссылался на расчеты, по которым григорианский календарь давал к 4800 году погрешность всего в 1 день. Выводом академика стал тезис о пригодности григорианского летосчисления для России.

Решения комиссии вторично остались без одобрения со стороны высших органов государственной власти. Под влиянием событий Первой русской революции вопрос о календарной реформе отошел на второй план. Протоколы заседаний комиссии были изданы только в 1911 г.

Интерес к календарному вопросу вновь проявился только после нормализации политической обстановки. В 1910 г., как и предлагалось, была созвана новая межведомственная комиссия по реформе календаря. На ее заседаниях развернулась острая полемика между историком П. Саладиловым и математиком Н. Степановым, расходившимися относительно способа осуществления календарной реформы в России. Исходным пунктом в объяснении причин задержки осуществления реформы Н. Степанов считал противоречия между календарным вопросом и православной пасхалией. В одном из докладов им была предпринята попытка доказать, что «во имя целостности и ненарушимости основных церковных установлений о праздновании пасхи православным народам необходимо перейти к новой более точной системе счета времени, чем юлианская»[27]. Проанализировав основные и второстепенные пасхальные правила Русской православной церкви, исследователь пришел к выводу о необходимости отмены нескольких правил, в том числе и канона празднования христианской пасхи после иудейской. Другим выводом Н. Степанова стал тезис о переходе на новую, более точную систему времясчисления. Заслугой ученого следует признать разработку собственного проекта исправленного календаря и совмещение с ним православной пасхалии[28].

Идеи, предложенные Н. Степановым, встретили возражение со стороны П. Саладилова, обвинившего его в стремлении ввести в России григорианский календарь с некоторыми изменениями, «чтобы иметь право утверждать, что будто вводимый календарь не григорианский, а чисто русский»[29]. Собственная точка зрения исследователя сводилась к согласию с проектом И. Медлера.

Полемика двух ученых не привела к каким-то заметным результатам и не стала поворотным пунктом в деятельности межведомственной комиссии. По-прежнему руководство Русской православной церкви и Синода не желало реформ в области календаря.

Решение проблемы произошло уже после 1917 г., когда, было принято постановление о введении в Советской России григорианского календаря[30]. Декрет устанавливал, что первый день после 31 января 1918 года следовало считать не 1 февраля, а 14 февраля. Изначально новый календарь планировалось ввести на всей территории бывшей Российской империи. Однако в связи с гражданской войной этот процесс столкнулся с серьезными проблемами. На территориях, занятыми белогвардейцами и иностранными войсками, продолжал действовать юлианский календарь. Только по прошествии нескольких лет, по мере продвижения Красной армии, григорианский календарь был введен на всей территории страны. Русские эмигранты не признали реформы и продолжали придерживаться старого стиля, в частности, письма И. Бунина датированы по юлианскому календарю. В Советской России новый стиль встретил сопротивление со стороны церкви, продолжавшей придерживаться старого стиля, против него высказывались некоторые ученые[31].

За рубежом сербский ученый Милутин Миланкович (1859–1958) разработал новоюлианский календарь – более точный, чем григорианский (впрочем, они будут полностью совпадать до 2800 г.). Его приняли многие православные поместные церкви (но при этом сохранив счет пасхалий по старому юлианскому календарю). В России патриарх Тихон в 1923 г. также распорядился о переходе на новоюлианский календарь (по некоторым сведениям, под давлением ГПУ). Однако эта реформа натолкнулась на резкое неприятие церковной общественности и была отменена уже через 24 дня.

Дискуссия по вопросам введения в России григорианского календаря занимала ведущее место в хронологических исследованиях второй половины XIX – начала XX в., способствовала формированию хронологии как специальной исторической дисциплины, развитию методики изучения календарных систем. Предметом научного спора стало отношение исследователей и общественных деятелей к возможному изменению системы счета лет с юлианской на более совершенную григорианскую. Несмотря на убедительные доводы, сторонники реформы не смогли доказать правильность своей точки зрения. Потребовались кардинальные политические изменения 1917 г., чтобы один из важнейших вопросов жизни русского общества был разрешен.

Примечания

---

[7] Тропический год – усредненный по всем точкам эклиптики промежуток времени, в течение которого Солнце возвращается в прежнюю позицию относительно эклиптики и земного экватора. Продолжительность тропического года округленно принята равной 365,24220 суток.

[8] Гамалея П. Вышняя теория морского искусства. Ч. 3. СПб., 1803; Ч. 4. СПб., 1804.

[9] Штейнгель В. Опыт полного исследования начал и правил хронологического и месяцесловного счисления старого и нового стиля. СПб.,1819. С. 176.

[10] Перевощиков Д. Правила времясчисления, принятые православной церковью. М.,1850.

[11] Яковкин И. Пасхалия арифметическая и ручная и вечный календарь. СПб.,1856. С.175.

[12] Журнал общего собрания Императорского Русского географического общества // Северная пчела. 1863. № 282. С. 2003–2004.

[13] Хавский П. Ответ европейскому ученому обществу // Северная пчела. 1863. № 316; и др.

[14] Маврокордато. Календарь // Христианское чтение. 1857. № 3. С. 229.

[15] Кокорев В. Два вечера у графа Д. Блудова. М., 1888.

[16] Яковкин И. Вечный календарь или руководство к удобнейшему определению хронологических терминов на всякое время. СПб., 1862. Лалош М. Времясчисление христианского и языческого мира. СПб.,1867; и др.

[17] Сенаторский Н. Новолетие на Руси // Курские епархиальные ведомости 1888. № 1. С. 1–12; Мещеринов Г. Времясчисление у древних и новых народов с объяснением русского летосчисления и православной пасхалии. Казань, 1884.

[18] Медлер И. О реформе календаря // Журнал Министерства народного просвещения. 1864. Ч. 121. Отд. VI. С. 9–21.

[19] Там же. С. 13.

[20] Бодянский О. Нужно ли нам преобразование календаря // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских. 1864. Кн.2. Ч. 5. С. 189.

[21] Предтеченский Е. Церковное времясчисление и критический обзор существующих правил определения пасхи. СПб., 1892; Голубинский Д. Вопрос об уравнении года гражданского с астрономическим. М., 1899.

[22] Сапожников А. О преобразовании календаря. СПб., 1899.

[23] Там же. С. 27.

[24] Русское астрономическое общество. Постановления комиссии по вопросу о реформе календаря в России. СПб., 1900.

[25] Журнал восьмого заседания Комиссии по реформе календаря 21 февраля 1900 г. СПб.,1900. С. 34.

[26] Бредихин А. По вопросу о введении нового стиля в России // Известия Императорской Академии наук. 1900. Т. 12. № 5. С. XXVII–XXX.

[27] Степанов Н. К реформе юлианского календаря. СПб., 1911. С. 1.

[28] Степанов Н. Новый стиль и православная пасхалия. М.,1907.

[29] Саладилов П. К вопросу о реформе календаря. СПб.,1910. С. 70.

[30] Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1. № 272. С. 404-405.

[31] Каменцева Е. О неопубликованной книге А. Юшкова «В защиту юлианского календаря…» // Отечественные архивы. 1996. № 5. С. 46–53.